Тьяна ничего такого не вспоминала. Кочерга просто попалась под руку. Благородные эссы не должны быть совсем уж беззащитными.
— Вряд ли я могу понравиться королю настолько, миледи, — нашлась Тьяна, хотя последние слова графини ее смутили.
— Что вы, милорд. Я вряд ли стою таких похвал, — пробормотала она, мечтая не покраснеть, как юная девочка от комплимента на первом балу.
— Что ж, тогда сами будете объясняться со своим братом, дорогая, — герцогиня растянула губы в улыбке и отвернулась, заговорила с какой-то высокой худой дамой.
— Не знаю, — пожала плечами леди Фан. — До знакомства у нас не дошло. И Айнора, кажется, не хотела о ней говорить. Ее, Айнору, вообще понимать трудно.
Вспомнилась нечеловечески темная кайма его губ, шерсть на лице. А будь его губы розовыми, как у нее самой, это было бы вовсе нелепо.