Вернувшись в свою комнату, она долго сидела молча. Потрясение от того, что поведал Бран, было даже большим, чем от недавнего падения в каньон ее кареты. Тогда она чудом избежала смерти, чтобы все рухнуло теперь! Ее жизнь, ее вера в людей и обстоятельства. Да во все!
— Да, конечно. Простите, миледи. Я не должна говорить, миледи, и надеюсь, вы не скажете никому, что я сказала.
— Это «помощник матерей» с кавелью. Хорошая вещь, месяца через три-четыре замените на свежий. Вы успокоились? Слушаете меня, миледи?
Неужели надо прощать кого-то другого? Еще?..
— Мне даже не интересно, — Валантен ответил серьезно, хотя усмешку в его голосе нетрудно было расслышать, — Тин… на свете, кроме нее, нет женщин. Овертина, я много месяцев не видел Тин, так что теперь знаю точно: есть только она, и все. Других не видел. Может быть, это часть моего заклятья? — он улыбнулся, снова показав клыки, — когда я нашел свою, другие исчезли.
Если она решит, что это было ложью… Что каждое слово и поступок Валантена — притворство…