– Как хочешь, – отозвался незнакомец и рванул прочь, обрызгав меня грязью из-под задних колес.
– Нет. – Я усмехнулся и, не вытерпев, коснулся нежной кожи ее лица, очертив его контур. – Ее муж – вот основное лекарство. До него у нее не было определенной цели и понимания, что и зачем она делает. А когда человек совершает какие-то манипуляции пусть и усердно, но бездумно, от этого мало толку.
– Я готова, – сообщила, стоило выйти в прихожую. И тут же остановилась, широко распахнув глаза.
– Почти три дня, – донеслось сзади. – Вернее, двое суток и несколько часов. Сейчас раннее утро третьего дня.
– Абсолютно. Здесь раньше Долина нищих была. Ну, помните, по визофону показывали лет семь назад, завод по переработке пластмассы взорвался? Горел еще несколько недель, никак не могли потушить пламя. А вокруг жители задыхались, митинговали, движения всякие против действующей власти организовывали.
Так мы ехали долго. Какое-то время я еще очень злилась, сама не понимая, что меня бесит больше: его безразличие или мое желание обратить на себя внимание? Кроме того, я себя не узнавала, понимая, что с каждым днем все больше превращаюсь в другую женщину с необъяснимыми поступками, странной логикой, вспыльчивую и даже взрывоопасную.