– Это наши с ней разборки, Кэти, и им много-много лет, – проговорил некромант, явно намекая, чтоб я отвязалась и не лезла не в свое дело.
Хотела снова остановиться, но некромант не дал. В ресторан вошли молча, за столик уселись тоже в полной тишине, и, лишь когда подошел официант, уточнить, будем ли мы что-то заказывать, я отмерла. Взяв меню, пробежалась взглядом и выбрала почти наугад несколько блюд. Боннер к тому времени заказ уже сделал и смотрел на меня выжидающе. Гад понимал, что разбередил во мне улей из сотен пчел-недовольств, жалящих мой мозг изнутри, и ждал, пока меня прорвет.
– Может. Но мы говорили о моем клиенте, Хапински. Ты сравнила его со своим чудо-мужем, а это в корне неправильно. Дорэн никогда не берет что-то против воли. Другое дело, что он может немного помочь тебе принять собственные желания и не стыдиться их.
Передернув плечами, ощутила внутренний холод. Ужасно захотелось поговорить с самим Боннером на эту тему, откровенно, начистоту… И тут же пришлось одернуть себя, признавая, что он был во всем прав, характеризуя меня как жертву ментального насилия. Хватило пяти пальцев, чтобы напомнить, сколько нерешенных проблем ждут своей очереди… И все они не его, а мои.
Она безошибочно нашла меня в саду, скорее всего, даже не задумавшись, куда идти. Теперь я верил – дом ей благоволил, вел, подсказывал и принимал, как хозяйку.
Два совершенно одинаковых взбешенных взгляда в мою сторону не предвещали ничего хорошего. Несколько секунд я даже ждала, что они бросятся с обвинениями и на меня. Но нет, буря миновала.