– Это… – Донна оперлась локтями на столешницу и стала массировать виски, глядя куда-то перед собой. – У меня постоянно были приступы, они все усиливались. Голова разрывалась на части, нарастали нервозность и общее недомогание. И все это я связывала с ребенком. Я его почти ненавидела. А потом по просьбе родителей приехал Адам. Они не справлялись со мной, не могли сдерживать мою агрессию, не понимали, что делать. А он в этом был специалист. С семи лет в закрытой школе, в вечном напряжении, без друзей и подолгу не видя родных, он все равно умудрился сохранять душевный баланс. И знал намного больше родителей, практикуя свою некромантию по всему югу. Увидев меня, Адам сразу заподозрил неладное, долго расспрашивал, кто отец ребенка, как складывались наши с Поуком отношения… Бесконечно тормошил, требовал мельчайших подробностей. Даже летал на север, в Хорсес. Там он что-то выяснил, вернулся и сразу нашел мне нескольких менталистов-психотерапевтов. И началась длительная работа по реабилитации. Никто не ставил диагноз «насильственное ментальное проникновение», но он витал в воздухе. Марианна родилась, когда я еще не была готова. Маленькая, очень слабая, она смотрела на меня его глазами, двигала его губами, морщила его нос… Я просто не могла находиться рядом, решив, что наверстаю упущенное позже, когда поправлюсь. Родители дали мне сбежать, даже заверяли, что все нормально. Почти пять лет я скиталась по клиникам, путешествовала, меняла работы и круг общения… Потом встретила своего нынешнего супруга и словно проснулась. Он дал мне силы понять, что не так, и принять собственную дочь. Только было поздно восстанавливать отношения. У Марианны проснулся дар некроманта. Мама, любящая внучку даже больше, чем детей, сразу сильно сдала. Сердце. Мало ей было потерять Адама в семь лет…