— Помнишь, когда Камилла заходила… сразу после кризиса? — Я кивнул, и темная, помолчав мгновение, продолжила: — Разговор тогда зашел о том, что Эзра был моим женихом.
Здесь мне и вовсе незачем бояться засыпать. Тихая комната — даже уютная по-своему. Тесная, темная — но на одну меня. Без соседок. Хорошо.
И сегодня, в день, когда меня, наконец, вели на слушание, мои колени ощутимо подрагивали.
— В шесть — это не пораньше, в шесть это почти как всегда! — возмутился Тернер. — Я вот почему-то смог приехать пораньше!
Окружающие отчего-то решили, что на преступление я пошла из великой любви (чушь какая-то!), и теперь во имя нее страдаю. Разубеждать я никого не рвалась, да и вообще, общаться не стремилась. На допросы меня таскали регулярно, опять же — в отличии от прошлого раза.
— Кровопийца, — проворчал носорог, но поднялся.