— Не спрашивай, Мэтт, — вдруг очень серьезно и предельно честно попросила Лиза. — Просто — не спрашивай. Поверь, я не хочу тебе зла. И не сделала ничего во вред — ни тебе, ни кому-то другому. Давай сойдемся на том, что в этом чае — только травы, идет?
Я без сил рухнула на грудь Мэтту и закрыла глаза.
- Наш человек, — пробормотала я в сторону. — Любит потных жеребцов, и на дух не переносит козлов.
— Как видишь, — вздохнула Камилла Тернер и, подняв с пола перевернутый стул, поставила его на место.
— Я буду жить там, — он махнул в конец коридора, завершающегося большим круглым окном с широким подоконником. — Ты — там.
Я не стала читать дальше — это уже все объясняло. Там даже была моя фотография. Жутковатая — из тех, что были сделаны при задержании, а фотограф изолятора далек от высокого глянцевого искусства. Но узнаваемая. Особенно вкупе с именем. И реакция бакалейщицы становилась легко объяснимой. Уж она-то наверняка читает утренние газеты…