Максим набросил полотенце на плечи. По щиколотку увязая в песке, зашагал к башенке из камней и известняка, метрах в пятидесяти от линии прибоя. Обернулся, еще раз окинул взглядом берег и горизонт. Пеликанов стало больше, они казались пернатым островом на воде. Прийти сюда вечером, поглядеть на закат?
Элли сжала зубы. Посмотрела на свои руки: опухшие, в синяках.
– То есть родители, по твоей версии, все-таки все знали? – спросила Марго.
Где-то здесь, в этом странном доме, в этой гостинице-тюрьме сидели три человека с такой же, как у него, судьбой. Вместе будет не так страшно, и, возможно, они справятся. И каждый вернется домой.
Уровень счастья оставался низким: 29 %. Цивилизованность просела – 57 %. Это за счет того, что старших, цивилизованных на Земле, больше нет. Но все же почему они так одичали? Ведь учились в последние годы, по сокращенной программе переучивались на инженеров и техников… неужели за счет ненаписанных поэм и неснятых фильмов?
Пельмени наконец-то остыли, Денис начал подбирать их пластиковой вилкой с края тарелки, купать в сметане и уксусе, глотать один за другим. Элли обхватила плечи руками, как тогда, у бассейна, когда Денис рассказал ей о дяде Роберте. Ее знобило все сильнее.