– Я умею! И я не хочу на берегу… Я хочу в волнах, понимаешь?
Адам замедлил шаг. Доски для серфинга валялись на песке; за спиной белой от злости Мишель стояли парни из ее учебной группы – Фархад, Илларион, Джек и младший брат Иллариона, Костя, тринадцати лет. Глядя в серо-голубые прозрачные глаза Мишель, Адам наконец-то понял, чем она так раздражает его с самого детства.
– Пафос-офф, рычажок вниз, – прошептала себе под нос Лиза.
Он чувствовал себя несравнимо лучше. И эта боль, и распухающие губы, и кровь из носа, искры из глаз – великолепно. Вкус крови вымыл из его рта воспоминание о фальшивых словах, сказанных девчонке от имени ее мертвого отца.
Лиза на тот момент совершенно не хотела думать ни о каких своих детях, сама мысль об этом была противна. Она не записала ни строчки, но сказки продолжали жить: их передавали младшим братьям и сестрам. В новых вариантах Луч творил что хотел – он мог, например, выйти из стены и нассать в постель непослушному лучику; Лиза лопалась от смеха, слушая эти пересказы.
– Такое дело… коллеги. Не только мы проводим воздействия на экипаж «Луча». Кто-то играет против нас.