«Ага, мадам, боитесь в одиночку к подружке возвращаться, еще возьмет да превратит, под горячую руку, в крысу или жабу. Хе-хе, вот они – темные суеверия, атеистическая пропаганда, ау, где ты, родимая? Но вы, мадам, однако, еще та штучка: если меня, так пороть, а как сама нашкодила, так за Миньку прятаться?»
– Это как раз понятно, Мишаня. Какая же мать о детях не беспокоится? Свекр ее великий князь киевский болен, к тому же стар – семьдесят два года. Кто на его место заступит? Не захочет ли ее мужа с туровского стола согнать? Такое очень часто и в других местах бывало, а Туровская земля по приговору княжеского съезда вовсе не Мономахову роду принадлежит, а Святополчичам.
– Вот! – тут же подхватила Юлька, видимо продолжая начавшийся до Мишкиного прихода разговор. – А ты говоришь: «не надо».
– Корней Агеич! Это что же, вы там у себя всех отроков так учите?
– А вот и знаю! Когда новую задумку делаешь, ты сам сказал, что светло и радостно. Так?
– Жар-птицу не обещаю, – бодренько отозвался Мишка, – но причину привез.