– Ты сделала больше, чем кто-либо, – Варнелия понимала меня, пожалуй, лучше, чем остальные. – Его мозг разрушался, и здесь мы были бессильны… он бы выжил, но в каком состоянии?
– Немеет, – пожаловался он. И добавил: – Я прошение подал. В отставку… в университете останусь, Фред не против… со следующего года. А так… по состоянию здоровья…
Кто в здравом уме упустит такой шанс? Воображение уже рисовало долгую и безбедную жизнь, но…
К этому времени оно научилось беречь собственные игрушки, и, пожалуй, почему бы и нет, эхо аватара, сотворенного во времена свободы, откликнулось. Сила к силе и… да, эта кровь впитает ее, а дар…
Не то чтобы мне и вправду интересно было, мало ли кто там что себе вообразил, я этому воображению соответствовать не обязана, но… так, поддержания беседы ради.
До постели этой мне опять же помогли добраться, хотя рыжий и настаивал, что уходить куда бы то ни было не стоит. Может, и прав был, но… своя нора надежней, даже если эта надежность лишь очередная иллюзия. Он проводил меня до самой комнаты и комнату эту разве что не обнюхивал, выискивая тайных недоброжелателей. Под кровать, по крайней мере, дважды заглянул. И один раз в шкаф.