Уже знакомый господин, на сей раз в коричневом костюме, который казался для него слишком ярким, облюбовал дальний угол. Там же переминался с ноги на ногу Малкольм и выглядел при этом не очень хорошо. Бледность. Тени под глазами. И ярость в них. Увидев меня, он было дернулся, но рука знакомого господина остановила его.
– Что там у тебя еще? – он взял следующую тетрадку.
Госпиталь располагался в отдельном трехэтажном особнячке, выкрашенном, уж не знаю почему, розовой краской. В результате вид получился несколько гротескный, уж очень контрастировали общие строгие очертания особняка с зефирной мастью его.
– Вижу, – скрипучий голос вызвал острое желание швырнуть в тетеньку чем-нибудь этаким, – что не зря пришла. Сколько вы занимаетесь? Пару месяцев, а прогресса нет… и, полагаю, не будет…
– Что ты, деточка, какое сканирование… Я ведь так… напоминаю, что мы с тобой по-прежнему связаны. И деньги здесь…
– Других таких нет… – резонно заметила Мелисса, высморкавшись, правда, не в рукав и не в подол, а в батистовый платочек. – Он ведь… единственный сын… наследник… наши дети получат титул и… титулы… род…