И в позапрошлый. И целители, которых в окружении ее величества было больше, нежели простых смертных, лишь разводили руками. Мол, чудо понадобится.
– А ты можешь пустить шар туда, куда я скажу? Не в голову, а выше… и лучше если не шар, а… скажем, блин…
Я цепляюсь за нее, как утопающий за соломинку. Я заставляю нервные окончания вспыхнуть… Я так могу? Оказывается, могу. Только силу бы еще рассчитывать. Руку сводит судорога, и такая, что я чувствую, как трещат кости.
Тихий обряд. И ужин в ресторане. Букет полупрозрачных лернийских хризантем, перевязанный атласной лентой. Цветы слишком красивы и хрупки, и встречаются лишь в одном мире, слишком опасном, чтобы держать дверь открытой.
Туман несколько рассеялся, и… кажется, физия эта мне знакома. Смутно. Рубленые черты лица. Рыжие волосы, правда, несколько приправленные сединой. Благородная горбинка на носу, а главное – вот этот характерный прищур.
– Ночуешь у меня, – сказала я, взяв эту страдающую идиотку за руку. – И вообще…