– Спасибо, – голос был хрипловат, а голова кружилась. Определенно эти погружения забирают изрядно сил. – Не хочу тебя пугать, но… тебе бы мастеру Варнелии показаться.
Шевеление бровями. Мизинчик, взлетевший к хрящеватому носу… этот дворцовый язык Фредерик так и не выучил. Но лакей исчез. И двери закрылись.
Мастер Витгольц стоял, скрестив руки на груди и мрачно слушая Варнелию, которая отчитывала его тонким, звонким голосочком. При этом умудрялась накладывать на обожженное лицо толстый слой лернарской мази.
Пускай, вот такие мы дикие и этикетов не блюдем.
Собеседник пригубил напиток. И пена взбитых сливок осталась на губе.
И вспоминать не станет. Его разум, тот острый ум, который когда-то вызывал в ней восхищение, давно угас. Да и сам ее ребенок… тот, кто стоял, сжимая ее руку, не позволяя отказаться от сомнительного подношения, – не ее сын.