– Алхимики, – Марек помахал ладонью перед носом. – Опять что-то творят, но они вполне мирные. Тархи обладают отменным чутьем и чувством равновесия. В королевстве их изрядно. Большей частью те, кто не пожелал примкнуть ни к одному из кланов.
Лавандовой девочке лет шестнадцать с виду. Или семнадцать? Надо посмотреть, с какого возраста здесь поступают. Главное, что мне-то двадцать три… и вроде бы не так и много, а по сути – вечность. Я в шестнадцать тоже еще воевала со всем миром, искала мифическую справедливость, в чудо верила… а она… образумится.
– Не слишком. Она не поняла, чем это грозит… Я только не могу понять, кто и как пронес узмуру… это не наша, наши обе на месте, а эта…
Погремушка переливалась всеми оттенками радуги, а вот комната была бледной. Там лиловый ошметок, будто ком ниток забыли… и в углу еще будто паутина.
– Послушай, – я распрямилась и потянулась. – Мне плевать на ваши с ним разборки, но я буду тебе благодарна, если не станешь меня в них втягивать. Воевать – воюйте, но подальше, ладно?
В королевском дворце ее сопровождали, как Варнелия и предполагала. В ушах звенела музыка, ненавязчиво, скорее убаюкивая, уговаривая поддаться иллюзии.