И те лиловые пузырьки, которые, будто шампанское, бурлили в крови молоденькой девушки. Пузырьки наполняли ее счастьем, и девочка смеялась, хватала мастера за руки и твердила, до чего же она счастлива… ведь она любит… любит самого чудесного человека во всех мирах.
– Скажи, дорогой, – санор Альгер не спускал с Малкольма взгляда. А глазенки водянистые, пустые, в такие смотреть, что в бездну плевать. – А смог бы ты вот ее, скажем так, использовать – испытывая искреннюю и глубокую симпатию, предложить своему приятелю?
– Если получится, то свидимся. А нет… спасибо за все…
– Стерва? – я подвинула стакан с компотом поближе к себе, а то с Марека станется пробу снять.
Не только мы, ведь должна быть и другая, не столь явная, но… смысл ловушки в том, что за приманкой следят. И значит, брюнетик должен быть…
Нет, прав у меня не было, но дядя Леня учил, говорил, что права я при случае и получу, а если и нет, то главное не бумажка, а умения. Правда, полуразвалившийся «москвичок» дяди Лени не шел ни в какое сравнение с Айзековым «Ягуаром»…