Чудесно, именно этого знания мне сейчас и не хватало для полного счастья.
Он есть, но его как бы и нет… и… старушка определенно если чем и страдала, то не депрессией, а отсутствием возможности прижать меня к ногтю.
Мы вместе разворачиваем каталку, и Малкольм весьма сноровисто раздвигает лапы светильников. А ему явно приходилось работать здесь, и значит, я просчиталась: не настолько он примитивен, как хочет казаться. Свет вот грамотно поставил. И сделал шаг в сторону, позволяя мне самой снять простыню.
Медицинская энциклопедия бабушки, которую меня дернуло в школу притащить. Уж не знаю зачем, но ее отобрали и разодрали на листы, а классная лишь пожала плечами: мол, книга старая, стоит ли поднимать шум.
Ну что, дар мой случайный, поговорим? Давай, не прячься, выходи. Я знаю, что ты есть, и ты мне нужен, потому что чувствую… нехорошее вот чувствую… прямо зудит все, и отнюдь не от чесотки.
– Он спит… просто спит… извини, у меня не было под рукой обезболивающего. Да и… не факт, что оно помогло бы. Но… так было нужно. Поверь, меньше всего я хочу причинить ему вред.