Нельзя думать о неудаче, здесь, сколь я успела заметить, мысли до отвращения материальны, а потому… я отпускаю руку и возвращаюсь к холсту.
– Ага, и лет через десять буду кусать локти, как Амелия…
– Маргарита, ты ведешь себя неподобающим образом.
Или… нет, я прекрасно помню, что никаких образований быть не должно. Но оно имелось… Опухоль? Нет, не похоже… железистая ткань и вполне оформленная… недооформленная… плотная структура с высокой концентрацией нейронов и чем-то, что воспринималось на интуитивном уровне как дыры. Вот она, та неправильность.
Я зажала рот руками и, отвернувшись, уткнулась в грудь Малкольма. Глаза зажмурила, но… продолжала чувствовать эту тварь.
– Поэтому любое воздействие, во-первых, довольно заметно, особенно если навязываемая воля как бы заставляет человека делать то, что этот человек в нормальном состоянии делать не стал бы. Во-вторых, держится оно недолго. И чем сильнее дар у внушаемого, тем быстрее развеивается наведенная воля.