Сказать, что я был в шоке, это ничего не сказать. Просто застыл и тупо смотрел на Сергея.
Зато проблему может представлять что-то иное. Со стороны леса, в который уходила нужная мне дорога, послышался гул моторов. Вот кого это черти несут в такую рань? Не могли попозже подъехать, когда я уже сделаю отсюда ноги? Однако к чувству досады примешивалось что-то ещё. Гул был очень уж знакомый. Я всё ещё решал, отползти чуть назад или нет. И тут замерло всё, что в этот момент находилось на дороге. Даже воздух. Куда там Гоголю с его немой сценой. Тут, по-моему, даже мухи в полёте застыли. Потому что из леса выползли не танки. Батюшки-светы! К дороге, разворачиваясь в цепь и хищно поводя стволами коротких пушек, подходили пять БМД. Моих БМД! Только в моём полку есть эти машины, только в моём. БМДшки замерли, направив пушки на всё ещё находящихся в ступоре фрицев.
– Садись, пять. А вообще так. У тебя есть знакомый скульптор? Или кто-то, кто хорошо лепит?
– Как ты собирался убить товарища Сталина. Вместе со своими сообщниками. За японские деньги. Давай, колись.
Возражений не было, хотя на генерала было больно смотреть. Он здорово переживал свою неудачу, но молча.
Я выполнил поворот кругом и вышел из кабинета. Хорошо хоть в прихожей ждал один из моих учеников. Проводил как своего, а не как подконвойного.