– Никеш, а завтра представлять будете? – подключился к разговору второй приятель Никифора. – Я бы семейство привел посмотреть. Только ты тут лавки бы, что ли, поставил, а то сзади видно плохо.
– Рассказывай подробно, Юля, внемли, у него пока еще воспоминания свежие, потом потускнеют, ничего не поймешь!
Последний из оставшихся в живых разбойник, обливаясь кровью, лившейся из разрезанного уха, бросился бежать.
Свой жуткий шрам на лице дед заработал, спасая Немого, когда тот, получив два тяжелых ранения, повалился на шею коня и начал медленно сползать на бок. Дед Немого прикрыл, даже срубил половца, норовившего добить раненого, но от удара второго степняка не уберегся – упал с разрубленным лицом, а ногу ему уже потом кони стоптали.
– Ты говорила: она очень долго жила. Это оттого, что у людей силы собирала?
– Да перестань ты! Что ты из меня дурака делаешь. Молчит твой Андрей, это все ты…