– Для твоего пущего спокойствия, Саша, я беру на себя обязанности гаранта твоей безопасности, – добавила Ольга Михайловна. – И все потому, что доверяю слову Петра полностью. Мы, слава богу, знакомы сто лет, и повода усомниться в его честности у меня не было ни разу.
– И что, это на самом деле будет работать именно так? – уточнила она, когда я замолчал. – То есть он меня два дня, без остановки…
Чего-то не хватало, чего-то важного, последнего связующего звена.
Молчал Силуянов, желваки по скулам гонял. Фамилию-то моей собеседницы он отлично расслышал и теперь прикидывал, какая муха укусила до того безропотного телка из отдела финансового мониторинга. С чего это он таким смелым стал?
Если мне что и нравится в должности председателя правления нашего банка, так это его кабинет. Просторный, светлый, с видом на грузинскую церковь и дома дореволюционной постройки, которые смогли пережить все треволнения прошлого века и до сих пор незыблемо стоят здесь, на Сивцевом Вражке и примыкающих к нему переулках, разных Денежных и Староконюшенных. Чувствуется в таких местах если не вечность, то дыхание истории. Например, в том доме, что прямо напротив банка расположился, сам Федор Толстой жил. Который «Американец». В начале девятнадцатого века он был культовой личностью и возмутителем спокойствия, причем куда хлеще чем наши нынешние рафинированные псевдосмутьяны. Народу перебил на дуэлях кучу, женился на цыганке и попал в грибоедовское «Горе от ума», окончательно обессмертившись. И все это – от чистого сердца. А нынешние пока не продумают, какую выгоду им принесет новый скандал, и делать ничего не станут. Время пиара, куда деваться…