– Только понимание того, в каком безумном мире мы живем.
В корень зрит дядя Ермолай. Я о том же сегодня днем думал. Там, в офисе, мне Лозовка казалась тем местом, где можно остаться жить навсегда. Здесь тишина, покой, солнышко светит, птицы поют, шмели жужжат.
– Умом-то это понимаю, – вздохнул я. – А поделать с собой ничего не могу. Пережитки детства. Нас воспитывали так, понимаешь? Имидж все, важно верно себя позиционировать в обществе, репутация – основа существования в социуме… Ерунда, конечно, полная, но вот только быстро это все из головы не выкинешь. Знаешь, это только в книжках какой-нибудь диванный воин вроде меня хлоп – и сразу из продавца телефонов на Митинском рынке в посланника римского сената превращается. С Цезарем через губу разговаривает, метресс-патрицианок поджуживает и северных варваров гоняет. А так не бывает. Не может из вчерашнего тюфяка легат за один день получиться. Даже если какой-нибудь магией тело из студня в торс «мечта жирдяя» переделать, то склад мышления все равно тот же останется. На перековку сознания время нужно, и очень много. Чтобы из ничего чем-то стать. Вот и у меня так же. Понятно, что начхать мне теперь не только на мнение коллег по работе, но и на саму работу в целом, но рефлексы-то твердят обратное. А вдруг все чего не то подумают, а вдруг мне это боком выйдет? И вертится эта хрень в башке, и вертится, и не выкинешь ты ее оттуда никак, потому что взращивалось такое отношение к жизни в нас десятилетиями.
– Отдай! – страстно мычала она, барабаня мне буквально по мозгам. – Отдай иглу, отдай! Ты знаешь, какая это боль? Знаешь?
– И чтобы никаких последующих провокаций со стороны излечившейся супруги, – добавил я, покачав пакетиком. – Сдается мне, она дама самолюбивая и злопамятная. Мне бы не хотелось рецидивов, Петр Францевич. Причем если сегодня вы меня смогли найти, то в следующий раз вам может и не повезти. Сегодня я покину этот банк, так что места привязки к местности у меня больше не будет.
Постоял там, постоял здесь и в результате был в «Садовой галерее» только через два часа после нашего с Мезенцевой общения.