– Почему только для него? – возмутился я. – Мне тоже чашка кофею положена. За перенесенные мучения.
– Ах ты, паскудник мохнолапый! – процедил он, подойдя к Родьке. – Хозяина чуть не прибили, а он под диван полез! Отсидеться задумал! Захребетник!
– А нам больше и не надо, – откинулась на спинку кресла Наташка и мечтательно прикрыла глаза. – Но вам, мужикам, этого не понять.
– Так его, – удовлетворенно произнес Вагнер и вытер со лба выступивший там пот. – Наглец редкий этот ваш Смолин, я таких давно не видал.
– Хорошая штука для семьи, хорошая, – вещал Кузьмич. – Не то что приворот. Опять же, детишки после этого зелья рождаются особо крепкими и пригожими. Может, и совпадение, но я сам тех детишков тетешкал, когда они еще мамкино молоко сосали. Детишки, они пока слово первое не скажут, нашего брата видеть могут. А нам и в радость с ними повожжаться. Так вот, – парни вырастали – богатыри, девки – такие красуни, глаз не отвесть. И ведь не раз такое было.
– Самому грустно, – вздохнул я. – Даже помечтать не дали.