Я, уже было примостившийся на одной из скамеек Гоголевского бульвара и настроившийся на долгий и, скорее всего, не очень приятный разговор, обиженно посмотрел на смартфон, а после снова нажал на пиктограмму, под которой было написано «Николаша».
Я заметил, что он то и дело поглядывает на экран телефона, а тот с интервалом в пару минут вибрирует. Как видно, на него поступала информация о состоянии Яны Феликсовны.
– Не-а, – покачал головой я. – И тебе не советую. Пропадешь. Она таких, как ты, на завтрак ест. Честно говорю, без обид.
– Ну, хозяин, кое-кому нынче лихо придется! – радостно сообщил мне Родька, намывая в раковине плошку. – Ух, пожалеет та вражина о том, что с тобой связался! А и правильно – не распускай руки!
– Мне неизвестен рецепт эликсира вечной жизни, – предупредил Ряжскую я. – Излечивать безнадежных больных я тоже не могу. И свинец в золото превращать не умею. Да и шансов, что научусь подобное делать маловато.
Я отдал телефон Родьке, а после снова прильнул к «глазку», поскольку за дверью установилась тишина. Может, гостья ушла, решив прихватить меня как-нибудь потом, на улице, когда я этого ждать не буду?