Вавила Силыч сумрачно глянул на меня, а после на книгу, так и открытую на странице, где было записан ритуал призвания мары-«сонливицы».
– И? – Геннадий изобразил пальцами правой руки некий жест, который можно было истолковать как: «долго будем думать»?
– Аргумент, – признал Ровнин и благосклонно кивнул официанту, который принес ему кофе и пирожное «картошка» на тарелочке. – Не спорю. Но повторю свой вопрос – этот человек остался жив? Прямого ответа вы мне так и не дали.
– Да! – радостно крикнул в трубку фармацевт, заставив меня подумать о том, что он, похоже, на самом деле любит эту властную женщину с тяжелым характером. – Все нормально? Задышала? Слава богу. Что? Нет. Нет. Нет, не надо. Я все потом объясню.
Ничего. Нет крючочка для лихоманок – и не надо. Я еще чего-нибудь придумаю. А с той заразой, что за иглой придет, как-нибудь сам разберусь.
– Какого банка? – изумилась и Варвара. – Да вы что себе позволяете! Какое вы имеете право ко мне врываться?