Родька, который, естественно, подслушивал, не мог пропустить таких хороших слов о своей персоне. Он вылез невесть откуда и в пояс поклонился Виктории, поблескивая глазами.
Нет, между нами не было вражды, ничего подобного. Но вот только после той ночи на кладбище и разговора у ее подъезда мы больше не общались. Даже на выезде в Лозовку, находясь в одной компании несколько дней подряд, мы не сказали друг другу ни слова. Ребята, разумеется, это заметили, но выяснять, отчего так случилось, не стали. То ли из деликатности, то ли им просто было все равно.
– Не выспался, – буркнул я. – Вчера домой приехал поздно, устал. А на работу мне приходить надо ни свет ни заря.
– Да куда уж больше-то, – чуть не всхлипывая, ответил мне слуга. – Хозяин!!! Ну открой глаза! Тут без тебя никак!
– Вот что мне подумалось, – снова взял слово я. – Имеется в моей книге одна штука… Сейчас найду…
– Вставай, чего разлегся, – дружелюбно протянул мне руку предправ. – Дышать – дышишь, глазами хлопаешь, значит, и на ногах стоять сможешь. Дим, там вызвали уже «скорую» для этого бостонского душителя?