Достав смартфон, я активировал в нем режим фонарика и осветил угол.
– Не изображай из себя божью корову! – рассердилась Федотова. – Все знают, что ты Ряжскую… Ну… Что вы друзья. Скажи ей, что я хорошая и меня никак нельзя увольнять. Кризис на дворе!
– Вот ты хам, – еще сильнее обиделась Маринка. Она была настоящей женщиной, потому ее задевали равно как приставания представителей противоположного пола, так и их равнодушие. Причем даже если и то, и другое исходило от одного и того же человека. – Ты хочешь сказать, что вот это вот не будит у тебя никаких чувств?
– В каком-то смысле, – по возможности уверенно произнес я, поскольку кроме меня никто ей ответить не мог – все мои сопровождающие уже скрылись в комнате, которой коридор заканчивался. – Так надо.
– Вдохновения мы ждем, – попутно изображая пантомиму «ой, как страшно», сообщила все-таки она мне. – Чего же еще?
Да нет, даже не «как будто». Точно этого ожидая. И это наводило на не очень-то хорошие мысли. Например – не собрался ли он меня на инвалидность перевести? Он сможет. Странностей в нем хватает, это да, но при этом в чем-в чем, а в искусстве причинения людям вреда средней и сильной тяжести он разбирается преотлично. Мне про это его же подчиненные рассказывали.