Гелина сделала шаг вперед, чувствуя, как нога начинает скользить по мокрым брёвнам. Лишь природная грация и многие циклы занятий танцами помогли ей не упасть. Стараясь сохранять максимальную концентрацию, она плавно заскользила к цели, словно бы не касаясь поверхности гати.
Удивительно спокойный, прямой взгляд серых глаз скользит по ней внимательно и неторопливо, словно изучая и любуясь. Эй, а где сладострастие и похоть, учащенное дыхание и набат сердца в груди? Та самая музыка сладкого желания, что Шаддат рассчитывала услышать. Она мельком глянула в зеркало, чтобы оценить свой образ – все было в порядке. Смоленные черные кудри вьющейся волной рассыпались по плечам, ярко синие глаза, тонкие скулы, прямой нос и смуглая кожа. На пышной груди раскинулось в несколько рядов монисто. Плечи укутал яркий цветной платок, а тонкие изящные запястья украсили браслеты, забавно звеневшие, стоило ей поднять или опустить руку. Все было великолепно, на всякий случай она подправила губы, сделав их ярче и самую чуточку пухлее, и снова с любопытством взглянула на Игрока.
В золотистом сиянии перед ней открылся портал, куда она, скрепя сердце, и шагнула. Чтобы через миг оказаться возле кромки леса, в паре шагов от деревянной гати, ведущей к сердцу болота. Вдали, хотя, казалось, меньше чем в полусотне шагов, в центре небольшого островка, виднелся домик ведьмы, но на этом проклятом болоте нельзя было верить глазам – расстояния здесь обманчивы.
Сэр Артур, устав его убеждать, попытался вовлечь в спор третьего участника совета, не сказавшего до сих пор ни слова. Все это время их коллега придирчиво изучал результаты проверки, проведенной ключом.
Когда водяной смерч, вызванный жрецом, исчез, старый вождь расстроенно покачал головой, глядя на разбросанные вокруг куски тел, горящую хижину, которую уже начали заливать водой, и сидящих рядом обоженных ал-маруни. Но упрекать подошедшего к нему жреца, что он поздно вмешался, не стал – если бы тот не использовал дарованную Богиней силу, только тремя погибшими женщинами деревня бы не отделалась.
Я сидел, откинувшись назад на прохладной каменной скамье в беседке, и слушал журчание ручейка. Надо было сосредоточиться на делах, но мысли то и дело соскальзывали на Саймиру, заставляя меня улыбаться. Даже понимание, что за каждый подарок своим игрушкам Смеющийся Господин мог спросить в двойне, а за любовь в его Игре так и в тройне, не портило мне настроения – что будет, то будет!