И от этой властности и бесцеремонности у меня в голове что-то сместилось. Что-то темное, древнее ревущим потоком поднималось из глубины меня, сметая налет цивилизации, оставляя лишь первобытное желание отдаваться своему мужчине, доставлять ему наслаждение.
У меня снова слезы подкатили к горлу и затряслась нижняя губа.
Я набрала воздуха в грудь и во время этой вынужденной паузы мать уставилась меня с подозрением и испугом. И когда уже я готова была выпалить контрольный, дверь комнаты распахнулась и в нее ввалился радостный Рэй.
Она медленно, по одному, разжала побелевшие пальцы. Слушать, как Рэй — ее Рэй! — в которого было вложено столько сил! — дурачится, занимаясь сексом с другой, было нестерпимо. Уйти — невозможно.
Интересно, почему добрая душа, позаботившаяся о подстилке, просто не забрала кошку к себе домой? Или, если уж забрать нет возможности, а кошку жалко, не позвонила в приют для бродячих животных? Они бы сами приехали, забрали, подлечили, если нужно. А там…
Чуть позже, когда мы оба пришли в себя, Рэй остался в ванной, доделывать свои утренние дела, а я отправилась делать свои.