И она все поняла по моему лицу. И что мне жаль ее, и что смешно… И ее это как кипятком хлестнуло. Как будто я все же выплеснула на нее этот злосчастный чай!
Когда в стену заколотили, я могла бы сказать: «Я же говорила!», но я не говорила.
Шипение явно принадлежало рыжей корове. Устроили тут игрища!
— Иди ко мне, Рэй, — мягко произнесла я, будто уговаривала ребенка. — Потом поговорим.
— Ну, и что мне надо будет сделать? — спросила я кубообразного офицера Честера.
— Потому что я в домике! Ты что в салки в детстве не играл?!!