А потом резко, толчком, взял меня, проникая сразу и на всю глубину.
Половина. М-да. Такими темпами нам ее ненадолго хватит!
Я обмякла, навалившись расслабленным телом на стену, и только удивленно оглянулась, когда ард подхватил меня на руки, и понес — а опустил уже на мою собственную постель. Я вытянулась на животе, взбрыкнула ногами, скидывая левый ботинок — правый потерялся в моей крохотной квартирке где-то по пути. Шевельнув ногами, попыталась стянуть с себя джинсы, но их с меня любезно сдернули.
Как же распирала ее ярость! Глазищи полыхали, точеные ноздри раздувались, а губы почти «съелись», стали не видны, и в этой ярости она была почти уродлива. Она усилием воли взяла над ней верх, и лицо разгладилось. Стало бесстрастной маской, только пальцы побелели от напряжения.
Все сочувствие, что я испытывала к этой девушке совсем недавно, пропало без следа. Просочилось сквозь поры и утекло сквозь пол.
— Молодец, мамаша, — сообщила я кошке, перевесившись через спинку кресла и бросая ей кусочек колбаски. Вредно, конечно, но ничего полезного для котов в холодильнике Рэя не нашлось. — Десять баллов за скрытность!