— Похоже на разогнанное праздничное шествие, — заметила Моника, поймав мой взгляд.
— Стелла, — почти умоляет он. И мое имя поет на его языке, связывая нас единой мелодией. Тело как струна, на которой играют его руки. Вершинки груди как кнопки, включающие чистое удовольствие.
«Это я не поздоровался? Как смеете обвинять меня, представителя легендарных Камачо?!».
— И что? — осведомился Лукас. Он чувствовал себя уверенней и даже начал улыбаться.
Долго продержаться против шкафа я не смогу, но лицо ему разбить у меня получится. До конца пойду, но устала я спускать грубости и наезды. Раньше — завуалированные, а сейчас, от усталости, уже все границы перешли.
А пять тел со смачными шлепками ударились в хлипкую веревочную преграду и повисли мухами в волшебной паутине рядом с остальными, всего в паре метров от монстра.