— Моя девочка, — пророкотал он и, повторяя за Адой, заключил меня в объятия, — Спасибо.
Не думаю, что когда-нибудь в своей жизни Лукас получал или получит столько щипков, наполненных энтузиазмом и дотошностью.
А потом и я получила по полной программе. Сантана ходил по аудитории, печатая шаг, стегая каждым словом словно кнутом. Пришлось прилагать титанические усилия, чтобы не съежиться, не нагнуться к парте.
— Куда! — широкая ладонь с длинными сильными пальцами, уже отлично видная в нашем обоюдном свете, прихлопнула мою руку. — Ты совсем больная?
Темно-синие глаза, сейчас кажущиеся почти черными, смотрели с явным раздражением.
— Издеваешься? — с ненавистью прохрипел он. — Освободи меня, и я покажу кто тут проигравший.