Выдали монстра слишком длинные ресницы игрушки, они взлетели, отрывая черную сплошную бездну, без намека на белок.
— Скорее беспокоюсь, — хмуро поправил Камачо, наливая себе полную чашку молока. — Ну, и немного бешусь. Он же тебя в пыль сотрет, Маккой. Ты мне можешь объяснить логично, почему не заявила групповую дуэль? Я понимаю, от дуэли было не отвертеться. Но, проклятье, почему не группа? Как назначенный командир, ты была в своем праве.
— Ты мой лучший сон, — шепчу я. И синие глаза наполняются тьмой. С меня нежно, пыточно медленно снимают последний клочок ткани. Он спускается по ногам, словно флаг сдающейся крепости.
Сначала голени. Сила, давай. Энергияяааа… Ответ пришел почти сразу, послушно и легко. Я даже оглянулась воровато, не видел ли кто как я пыжилась, напрягаясь и раздувая щеки.
— Решили, что я поймал по дороге кого-то из твоих подружек.
Аделаида, вопя сильнее пароходного гудка, вырывала из повозки пучки зелени и выбрасывала их «за борт», кромсая несущее их существо по живому.