– Может, тебе луковицу порезать? – предложила я. – Одна слезинка, вторая, за ней и остальные потекут.
Я выпрямилась, посмотрела на него – плечи широченные, глаза голубые-голубые, улыбаются, на скуле свежий шрам. Не успев осознать, что делаю, подошла, протянула руку, чтобы погладить по щеке, спохватилась, что пальцы испачканы землей, смутилась…. А он перехватил мою руку и поцеловал в запястье.
– Наконец-то, Василиса! – Кореней вынырнул в камышах и облизнулся. – Я так и надеялся, что ты сама ко мне придешь.
Ступа Амаранты поднялась плавно в воздух, окружила нас коконом, защищающим от ветра. Нежно запахло цветами, тихо заиграла скрипичная музыка.
– А унижения ты любишь? – донеслось от навозной кучи.
– Да уж, – хмуро подтвердила Азель. – Ты и знаться с нами перестала после того, как нацепила корону.