– Она достаточно пожила, – уклончиво ответила Эльвира Протосовна, – но уверяю вас, сохранила острый ум. Что касается юридической силы документа, поверьте, ваше наследство никто оспаривать не будет. В ваш дом никто не попадет без вашего позволения.
– Двадцать лет, – хмуро подтвердил мой охранник.
Воевода стоял на пороге, высоченный, заросший, голубые глаза светились на загорелом лице осколками неба.
– Коровы! – заголосила какая-то женщина, и все запорцы бросились на луг спасать стадо. Коровы мычали и разбегались, вода стремительно прибывала, дети полезли купаться. Посреди всеобщей суматохи выделялась на удивление спокойная фигура. Серый плащ окутывал худые плечи туманом, капюшон скрывал лицо. Человек пошел прочь, но я заметила яркий алый всполох в складках его плаща.
Воевода бросил на меня быстрый взгляд, обошел волка с другой стороны.
– Заходи уже, когда это ты разрешения спрашивал, – буркнула я, быстро вытирая слезы.