– И не мучайся тогда. – Она восприняла мое признание очень легко. Взбила подушку, улеглась, поблестела глазами, а потом поднялась на локтях и позвала заговорщицким тоном: – Дюша…
– Чуть-чуть. – Улыбка тронула только губы Колби, глаза его остались серьезны. – Чуть-чуть не так. Збиг, конечно, любопытен, как кошка, но некоторые выбивающиеся из этой концепции детали нам пока удается спрятать от него под ворохом необработанных данных. Вот, например…
– Сейчас папа домоется – и ты иди, – продолжила мама, – а потом твою Тому разбудим.
– А что в дом принесешь, – задорно тряхнула она подрубленной челкой.
Из-за поворота с улицы Ракова осторожно высунулись темно-зеленые «жигули». На морде у машины, казалось, застыло выражение неловкой застенчивости.
– Иган, Джон, спасибо, что откликнулись, – улыбнулся Карлуччи, пожимая руки.