«Пронесло? – подумал неуверенно, а потом со злобной решительностью приказал себе: – Нет, все, с этой самодеятельностью надо завязывать. По грани хожу. Хватит. Господи, как же хорошо, что все это позади! Теперь до осени – ничего сложнее школьных олимпиад!»
– Почему ты думаешь, что, написав такое письмо, она действительно оставит твоего отца в покое?
Продумано все. План операции – совершенен.
– Да, – уверенно кивнул Колби, – да, определенно изменилось. Мы более-менее наладили сотрудничество с Советами: все эти обмены, конференции… Попутно возросли и наши агентурные возможности. В итоге мы стали заметно лучше их понимать. Флер загадочности, даже порой какой-то романтики, ушел, появилось больше трезвости в оценках. И постепенно все более и более весомым становится мнение о том, что вся советская система принятия решений неадекватна и, вполне вероятно, сама по себе ведет к краху в той или иной форме. Сейчас здесь все чаще рассуждают о том, что русские больше не способны внятно разглядеть окно возможностей, зато аккумулируют факторы катастрофы как в своей экономике, так и в политике. В последние же годы Советы вообще свалились в дрейф… Возможно, они уже настолько сблизились с фатальной воронкой событий, что для сваливания туда будет достаточно двух-трех толчков извне. Так это или нет – неизвестно, но в Вашингтоне становится все больше желающих проверить эту гипотезу на практике.
Он заелозил на стуле, на лбу его проступила мелкая испарина.
Понимаю. Еще год назад мы сидели за одной партой на математике, и мой уровень того времени он представляет. «Звезд с неба не хватает», – это еще мягко сказано.