– Да я разбужу, ты не волнуйся, – сказал маме ласково и шагнул в свою комнату.
– Увлекательное, должно быть, дело, – отозвался я бесцветным голосом.
Багаж всей их жизни уместился в трех видавших виды фибровых чемоданах, что выстроились в ряд напротив, вдоль оголившейся стены. Ленка пыталась собраться, словно на необитаемый остров, но Алик встал намертво, лично укладывая только самое необходимое. Лишь под самый конец, уступая мольбе в янтаре ее глаз, он дал слабину, и в один из чемоданов прокралась потемневшая от времени чугунная мясорубка.
Он действительно был рад их видеть и улыбался, подходя, чуть ехидно, что позволял себе редко и лишь со своими.
– «Пусть ярость благородная…» – К голосу солистки, опять ставшему негромким, присоединилось еще два. Да, эти послабее тянут. Зато хором. Вместе.
Мама беззвучно хлопнула ртом и начала торопливо сдергивать с себя сапожки.