– Итак, политический Вашингтон… – после небольшой паузы наставительно продолжил Колби. – Тут разброд и шатание. Невозможность однозначно оценить результаты того, что считается ими игрой Кремля, приводит к столкновениям позиций – каждый трактует неясности в свою пользу.
Туалет в этом важном здании был исполнен в привычно минималистической стилистике: белый кафель на стенах, крашенные синей краской кабинки. Я занял одну из них.
Голос у него был зыбким, дрожащим, словно оконная занавеска на ветерке. Корявые пальцы мелко подрагивали, и круглились под кожей воспаленные косточки.
– Отлично! – важно кивнул он. – Теорию множеств и теорию делимости прошли, комбинаторику сейчас дают.
– Девочке было бы хорошо предложить выбор: перевод с повышением на Тайвань или дальнейшее участие в операции. Она, думаю, откажется от перевода, но лояльность и мотивация повысятся.
– Да нет же! – Он раздосадованно жахнул кулаком по столу. – Речь не идет о том, чтобы математика была единственным увлечением!