– А… – выдохнула она с облегчением. – А что в математическую не пошел?
– Тогда почему бы тебе не сказать мне все как есть? – Вот теперь в мамин голос густо набилось грозовых ноток.
– Сорок минут назад… – откликнулся немец задумчиво, – да, я что-то такое слышал. Я вас понял. Что, и правда так вкусно?
– Доро-ая… – громко воскликнул он с порога и энергично, но излишне размашисто протянул растрепанный букет мимоз. – Стальное завтра!
Такой выбор говорил о многом. Если Председатель КГБ, отринув характерную для него осторожность, все же начал столь рискованную игру, замыкая всю получаемую от меня информацию только на себя (а иначе зачем бы он поставил на лояльность, а не профессионализм?), то из этого проистекали весьма интересные выводы.
Это только поначалу кажется, что на переменах в коридоры выплескивается первобытный и разнузданный хаос. Пообвыкнув, понимаешь, что это шумное бурление в известной мере детерминировано и периодично, а его элементы вполне представляют стабильные положения соседних. Короче, никакой приватности: почти в любой момент тебя просвечивают любопытные девичьи взгляды. Я научился не обращать на них внимания, но предстоящий разговор с Кузей был не для случайных ушей, и момент пришлось ловить.