– По любви… – Папа поднял нож на уровень глаз и задумчиво пригляделся к отблеску на кромке. Потом недовольно качнул головой и вновь смочил брусок водой.
– У меня только гипотеза, – неуверенным тоном сказал я.
Она сидела, напряженно вытянувшись. На скулах проступили темные неровные пятна, в глазах появился лихорадочный блеск. Пальцы вцепились в матрац.
– Володя! – заполошно вскрикнула оттесненная в сторону блондинка.
– Вот! – поднял я наставительно палец. – Вот теперь запах начал раскрываться, чуешь?
– Да, она такая, – подтвердил с невольной улыбкой.