– Товарищ Минцев, к аппарату! Москва, вторая линия…
Сладкие мечты, что воспаряли в их умах еще полгода назад, с размаху налетели на риф жестокой реальности: «Сенатор» играл сам за себя. И если первые смутные свидетельства тому еще можно было какое-то время ставить под сомнение, оставаясь во власти приятных иллюзий, то почти однозначно установленная связь между объектом поиска и разгромом просоветской группировки в Кабуле уже не оставляла им никакого маневра – факты безжалостно прижимали к стенке.
– Я еще не волшебник, я только учусь… – попытался я оправдаться.
За ней, на заднем плане, реял папа, сумрачный и молчаливый – он был лишен на сегодня права голоса.
– Володенька… – попытались меня отодвинуть, но я устоял.
Единственным источником звука в комнате стали древние напольные часы в углу. Я стал наблюдать, как раскачивается, рисуя совершенную циклоиду, матово поблескивающий диск маятника. Спустя короткое время в уме, безо всякого усилия с моей стороны, начала, изумительно попадая в такт, раскручиваться система дифференциальных уравнений, описывающая это колебание.