– Много осталось? – поинтересовался Карл с сочувствием в голосе.
– Скорее всего, – отмахнулся я, – не бери в голову, оторвемся… Я помогу. Давай так… – Я пожевал губы, прикидывая.
– Повторите, – повелительно сказал собеседник.
Я заглянул в духовку: запеканка по краям уже начала желтеть.
– Значит, иностранец, – уверенно поставила на него штамп одна из девиц.
Гардероб Джорджа с трудом умещался в трехстворчатый шкаф, и на выбор одежды под настроение у него порой мог уйти и час. Но в этот раз он молча снял с вешалки уже примелькавшееся на Невском белое двубортное пальто, а потом еще и повязал поверх броский шарф канареечного цвета: зимние сумерки, когда народ уже повалил с работы, для наружки самое тяжелое время, и совершенно ни к чему напрягать их сегодня сверх необходимого минимума.