В каждом коридоре обязательно находился вооруженный охранник, и мне приходилось вести себя осмотрительно, не шуметь, чтобы не тревожить солдат. Там, где двери были заперты, ловить момент, чтобы проскочить, когда они отвлекались, или же искать новый путь.
– Физически ты не становишься невидимой. Ну, в смысле прозрачной. Но тебя перестают замечать в большинстве случаев.
В уже знакомом мне «Белом кресле» на Одиннадцатой линии Бурса сегодня играл классический оркестр, людей было полно, и тихие разговоры, стук вилок и ножей о тарелки, звук вскрываемого шампанского и мягкие шаги официантов создавали атмосферу бесконечного благополучия мира, к которому ни я, ни, что там говорить, Мюр не принадлежали.
– На вечеринке? – Я прикинулся дураком, благо стараться особо не требовалось.
– Разумеется, когда мы разберемся с делами, состоится венчание и полноценное большое празднование. И вы все приглашены.
– Уитфорд рискует из-за тесных связей с нами, – наконец сказала девушка.