Айше нравилось, когда на нее так смотрели. Она любила видеть в глазах подданных собачью преданность, смешанную с откровенным желанием.
– Нам не нужны чужие! – проорал Тони. – Нам-не-нужны-чужие!
Зуб повернулся, свет пробежал вверх по стене, и стало видно, что Зануда стоит на потолочной балке, а в руках у него мешок, в который он складывает убитых пиджинов.
– Конечно, – кивнул он. – В людях есть и хорошее, и плохое, я это знаю, но плохое сейчас нужнее. Я не хотел никого убивать, но должен был это сделать. И я убил. И убью еще, если понадобится. Ради тебя. Ради остальных.
– Но можно жить очень долго. Три жизни. Четыре. Это почти вечно, Резаный. Для нас это вечность.
«Ну вот, Книжник, – подумала она. – Мы с тобой снова ровесники…»