— Возможно. Решать не мне. Но я бы с удовольствием прилетел. Земля не чужая мне. Здесь я нашел жену и детей.
На время в комнате повисла тишина. Все переваривали услышанное. Молчание нарушил Ковалев.
Собравшиеся посмурнели. С главным контролером президента шутки плохи. Договориться нельзя. Все разнюхает и доложит. А там… Из кабинета президента можно выйти безработным. На теплое место в какой-нибудь корпорации после этого не устроишься — не дадут. Хоть из страны уезжай…
Президент бросил на него взгляда. Министр сконфузился. Все затихли. Президент размышлял, вернее, пытался определить: есть ли воздействие на него чужой воли. Его не было. Президент отчетливо понимал: он свободен в выборе. Может велеть Ковалеву уйти, и тот выполнит. А можно и промолчать. Решение за ним. Как быть? Использовать это дикое предложение? Результат, мягко говоря, не гарантирован. Но и в противном случае — тоже. Если Ковалев прав, и в школе смертники, то это провал. Второй Беслан и позор на весь мир. Он, Сергей Журавлев, войдет в историю президентом, при котором террористы убивали детей — причем, не раз. А он не сумел их защитить… "Пусть пробует! — решил президент. — Пока доберется до Смоленска, мы уточним информацию. Если соврал или ошибся, не пустим в школу. Вот и все".
— Хэллоу! — произнес Мозг и помахал манипулятором.
По лестнице они поднялись на второй этаж, прошли коридором, боевик потянул на себя дверь, и они друг за другом вошли в кабинет. Капитан — последним. А там… Рука дернулась к кобуре. На них смотрели боевики, обвешанные оружием, как новогодняя елка шарами. Автоматы, два пулемета, у некоторых пистолеты в кобурах… Разгрузки, набитые магазинами и гранатами, у троих — пояса с взрывчаткой.