– Вот и замечательно. А мы с вами тем временем начнем разбираться в более сложных экземплярах.
– Возможно, – не стал спорить Новак. – Но это – именно то, к чему нас готовили, друг.
Я присел и несколько минут безропотно ждал, пока он что-то читал и помечал в своих записях. Наконец, внимание было обращено и на меня.
– А вот с пафосом можно было бы и не перебарщивать, – прошептал я на ухо куратору, но он только цыкнул в ответ.
Все произошло в один самый обычный пасмурный день, когда я, встав на тумбочку, смотрел в зарешеченное окно, наблюдая за прогуливающимися во внутреннем дворе заключенными. Начальник тюрьмы, очевидно, принявший близко к сердцу задачу по сохранению моей жизни, в итоге так и обрек меня на полностью одиночный режим, без прогулок. Так что людей я видел только в окно. Ну и еще в тех редких случаях, когда мимо камеры с инспекцией проходили охранники.
– Кстати, у тебя неделя отпуска. В течение всей недели у тебя в день будет всего два обязательных занятия – с психологом и… гм… с женским коллективом поддержки, скажем так.