Я откозырял и покинул кабинет ректора, оставив недопитый коньяк на столе и страшно жалея об этом. Не сомневаюсь, что старикан не преминет его допить или даже вылить обратно в бутылку. И меня выставил, небось, чтобы я меньше вкусил сего божественного напитка.
Я взял его в руки. Увесистый. С одной стороны на блестящей поверхности проступала фотография моего лица, сурового, серьезного. Хорошо еще, что я два дня назад наведался в здешнюю мобильную парикмахерскую и привел голову в порядок.
Перезвон колокольчиков приобрел гневные нотки. Перед глазами появился Сержант, неодобрительно качающий головой, что-то увлеченно доказывающий мне доктор Золь, затем мой самый первый куратор, исчезнувший на втором этапе проекта и так больше никогда мне и не встретившийся.
Доктора – или кто они там, черт их знает – покивали головами, рассматривая показания приборов.
Он кивнул, снова замолчав и рассеянно разглядывая грызунов.
Я старательно делал вид, будто двигаюсь на последнем издыхании и с благодарностью принимал помощь то от одного, то от другого из товарищей, время от времени тащивших меня за собой.