И еще добрый десяток разнообразных кружков. Некоторое время поизучав крутящиеся на дисплее картинки, я направился к скучающей за стойкой дежурного девушке с капральскими нашивками.
Ковш тряхнуло сильнее, и я услышал, как неподалеку упало что-то массивное. Удивление в голосах сменилось на откровенный ужас.
Сержант пару раз готовила мне кофе, а однажды, когда я с головой закопался в историю правонарушений у своих подопечных, даже приволокла обед. Все же иметь подчиненных – это здорово. Иметь подчиненных… Взгляд снова предательски скользнул в сторону дивана. Да чтоб тебя. Словно юнец озабоченный уже становлюсь.
Остаток дня прошел за выполнением домашнего задания, а вечером я отправился на очередную пробежку. В сумерках бежать было тяжелее, ветки возникали перед носом совершенно неожиданно, а корни, казалось, стали заметно больше и ветвистее. Но дистанцию я все же пробежал. А вот на брусе сплоховал. Свалился вниз, подняв тучу брызг и отбив о водную поверхность бок. Потом пришлось еще и сражаться с рюкзаком, упорно старающимся утащить меня на дно. Выполз на берег мокрым, грязным и злым. Хорошо еще, что непосредственных зрителей у меня, как обычно, не было в принципе. Если не считать нескольких камер, следящих за моими достижениями.
Мать твою, лейтенант. Умирать мне совершенно не хотелось, но не выполнить приказ в боевой обстановке – это тот же приговор.